Поздний октябрьский вечер. Аэропорт. В зале ожидания на втором этаже у окна сидит пожилая женщина и внимательно смотрит на панораму за стеклом. Там приземляются самолёты, машины выгружают багаж. Всё идёт своим чередом.
Наталья Петровна с мужем приехали встретить сына, который решил навестить их всей семьёй.
Женщина много лет работала стюардессой на столичных рейсах и очень этим гордилась. Прошло столько лет, а она, как сейчас помнит тот свой последний рейс. Рейс, после которого она уволилась.
***
Наташа взглянула на красивые часики, что подарил ей недавно жених и вскрикнула:
— Ой! Я опаздываю! Через два часа вылет нашего самолёта, а я ещё дома. Придётся вызвать такси.
Молодая интересная девушка работала стюардессой на внутренних рейсах, и очень мечтала попасть в команду, что летает за границу. От своих коллег она слышала, какой там сервис и какие шикарные вещи они привозят. Но надо выучить английский и сдать все необходимые тесты. Все внешние данные у Наташи были безупречны. Красивая внешность, стройная фигура. Занятия в школьные годы гимнастикой сформировали красивую походку с прямой спиной, что выгодно её выделяло среди других.
Жених Наташи Олег её отговаривал от такой затеи:
— Дорогая, ну зачем тебе эти проблемы? Зачем тебе заграница? Мы скоро поженимся, и тебе лучше вообще перевестись на административную работу, чтобы больше времени уделять семье. У нас пойдут дети. Ты же хочешь детей?
Наташа улыбалась и кивала:
— Очень хочу. Но твоя мама сказала, что я с такой фигурой просто не смогу родить.
Олег рассмеялся. Месяц назад, когда сын познакомил её с родителями, мама не сдержала эмоции, увидев тонкую, как балерина девушку, и воскликнула:
— Боже, сынок, да она тебе никогда не родит! Посмотри какой таз, какие длинные ноги. Прямо, как у цапли…
— Мама… — одёрнул её сын и посмотрел на смущённую Наташу. – Будут у нас дети! Будут!
Перед этим последним рейсом всё шло как-то не так. Наташа опоздала и получила замечание от командира корабля Максима Васильевича:
— Наташа, ты конечно и старшая стюардесса, но опаздывать не имеешь права. Мы ещё только летим в Сочи, а ты уже расслабилась. Соберись! У тебя сегодня стажёр. Помоги ей освоиться.
Но по дороге она почувствовала душевный дискомфорт. Девушка она не из пугливых и тем более не суеверна, но… Ещё вбегая в здание аэропорта, она столкнулась с парой, которые ругались, и мужчина крикнул:
— Это последний раз!
Наташа даже вздрогнула, а в голове отложилось слова «последний раз». Такое впечатление, что слова, как сигнал. И сигнал предупреждения именно для неё. Дальше поднимаясь по лестнице очередная выкрикнутая кем-то фраза:
«Последний! Это самый последний!»
Наташа опять вздрогнула и передёрнула плечами. Ей не хотелось верить во всякие глупые приметы, но злополучная фраза повторилась ещё несколько раз. Словно сговорившись, её произносили снова и снова с разных сторон: «Последний», «Осторожно! Последний…», «Поздно, последний…»
Мозг выхватывал из сказанных фраз именно эти слова и делал на них упор. Вбегая в комнату для стюардесс, она совершенно взволнованная и напуганная, наспех переоделась в униформу и поднялась с коллегами на борт Ту-204.
Дальше всё шло по плану. 193 пассажира расселись на свои места. Взлетели.
Вторая стюардесса Люба рассказывала молоденькой практикантке Нине все тонкости работы. В микрофоне прозвучал приятный голос капитана. Он поздоровался с пассажирами и сообщил температуру за бортом, высоту и время полёта. Люба и Нина о чём-то шептались и хихикали, а Наташа не могла найти себе место и постоянно прохаживалась по салону, узнавая не нужна ли кому её помощь. Очень хотелось себя занять делом.
Мамочка в двумя детьми: пухлым спокойным сыном трёх лет, что спал рядом на сидении и годовалой девочкой на руках, обратила на себя внимание огромным животом.
«Какая молодец, — подумала про себя Наташа, разглядывая женщину восточной внешности. — Двое маленьких детей, а она снова беременная. Эх, я и одного-то родить боюсь после слов будущей свекрови».
Другая мама с семилетним мальчиком попросила сок:
— Очень душно. Можно сок.
— Какой принести? – уточнила Наташа. – Есть томатный, виноградный и яблочный.
— Мне томатный! – закричал мальчик.
Но мать одёрнула его:
— Дима, спокойнее. Мы ведь здесь не одни, — она кивнула на женщину, на руках которой дремала годовалая девочка. – Тише, сынок. Принесите нам два томатных. Мы впервые летим на самолёте в отпуск. Там нас ждёт бабушка и море.
Дальше рейс проходил спокойно и даже обыденно. Наташа почти успокоилась.
Неожиданно пол под ногами тряхнуло. Ещё раз! И ещё! В микрофон раздалось предупреждение:
— Пожалуйста, соблюдайте спокойствие! Оставайтесь на местах. Мы попали в грозу. Скоро всё закончится…
Но через какое-то время раздался сильный треск. Погас свет в салоне и началась паника. Там, где-то за обшивкой трещало, сверкало и дымилось. Неприятный запах горелой резины проникал уже к людям. Те кашляли и ругались.
Второй пилот и капитан пытались выровнять самолёт, но его болтало из стороны в сторону. Шум в салоне нарастал, как летящий пчелиный рой. Всё гудело и стонало. Крики о помощи, стоны и ругань, плач перепуганных детей и женщин. Люба и Нина не успевали успокаивать одних, как их звали другие. Наташа вбежала в кабину пилотов, чтобы выяснить в чём дело.
— Леонид, Максим Васильевич, что там? Когда мы наконец сядем? Долго нам ещё так болтаться?
На её вопросы никто не ответил. Капитан сосредоточенно пытался связаться с «землёй», но связи нет.
— Я понял! – крикнул Леонид и с тревогой посмотрел на капитана.
— Ну, Лёнь! – спрашивает Наташа, но её никто не слушает.
— Молния попала, как раз в датчики. Мы полностью отрезаны от систем управления. Это конец!
— Что? – не поняла Наташа. – Мы падаем? Вы серьёзно?
Капитан смотрел на второго пилота и молчал. Он думал, как выйти из положения. Искал варианты спасения.
— Так, — скомандовал он. – Наташа, беги к пассажирам и постарайся успокоить. А мы что-нибудь придумаем… — он повернулся к Леониду. — Смотри на схемы, где можно продублировать контакты? Думай! Думай!
Последние слова капитан обращал к себе, но помощник принял их на свой счёт.
— Что тут придумаешь, — запаниковал Леонид. – Если только вручную соединить клеммы на запасном щитке… Но он так далеко за обшивкой второго отсека. Там такой узкий лаз, что мышь не пролезет.
— Так, так… — говорил капитан, прикидывая что-то в голове. – должен быть выход. Должен быть…
Наташа вышла в салон и ужаснулась. Царила удручающая обстановка. Люба обнимая какую-то пожилую женщину, рыдала вместе с ней. Ещё несколько пожилых пар сидели в обнимку и прощались с жизнью. Молоденькую Нину тряс за плечи разозлённый мужчина и требовал объяснить, когда это прекратится. Кто-то молился, кто-то ругался матом и кричал. Царил полный хаос. Наташа шла по проходу и с ужасом понимала, что ничем не может помочь.
Беременная мать с двумя малолетними детьми, прижимала их к себе, и подняв глаза вверх, молилась на родном языке. По её щекам текли слёзы. Она почти кричала среди этого шума слова молитвы.
Женщина с сыном сидели относительно спокойно. Видно, что мальчик тоже напуган, по мать крепко держала его за руку и повторяла:
— Дима, ты мужчина! Надо немного потерпеть. Скоро всё закончится…
Наташа услышала писк и оглянулась. Она увидела тучного мужчину с солидным видом начальника, который ревел. По его щекам текли слёзы. Он уже никого не стеснялся. Ему очевидно всё равно. Он закрыл глаза и рыдал. Рыдал почти беззвучно. Только при всхлипывании тихо поскуливал, как щенок.
Наташа вернулась в кабину пилотов. Она не могла всё это видеть. Её трясло от страха. Она пыталась гнать от себя мысли, что разобьётся и никакой свадьбы не будет. Не будет больше ничего.
Капитан обрадовался, увидев вошедшую Наташу. Внимательно её оглядел и обречённо выдохнул:
— Нет! Не пролезет. Слишком узкий проход. Только для ребёнка…
— Ребёнка! – радостно произнёс Леонид. – Наташ, у нас есть дети младших классов? Думай, думай скорей! Мы рухнем, чёрт побери!
— Да! – ответила Наташа, сомневаясь про себя, что можно рисковать жизнью ребёнка. – Мама сидит здесь недалеко с семилетним сыном…
— Быстро веди их сюда! – скомандовал капитан, но потом сменил тон и попросил. – Пожалуйста! Это наш шанс на спасение…
Наташа, как смогла объяснила женщине, что их с сынов вызывает к себе капитан. Мать с растерянным видом вошла первой, за ней худенький мальчик с восхищённым взглядом. Ему разрешили посмотреть кабину капитана. Следом вошла стюардесса и встала у входа. Капитан долго и подробно объяснял матери, что мальчику нужно сделать. Потом каждый раз спрашивал:
— Вы понимаете, что от действий вашего сына зависит жизнь не только вас и вашего сына, но и всех людей в самолёте?
Мать молча плакала и мотала головой, не давая своего согласия. Терпение капитана заканчивалось, а самолёт болтало всё больше и больше. Крики из салона стали слышны даже за закрытыми дверями кабины. Напряжение нарастало. Мать смотрела на сына и продолжала прижимать его к себе и мотать головой:
— Нет. Нет…Дима не сможет. Он не пойдёт… Он будущий музыкант… Димочка… Он ещё ребёнок…
— Но, тогда мы все погибнем! – закричал Леонид и все повернули головы в его сторону.
Неожиданно спор решил тихий голос мальчика:
— Мам, я согласен. Ты, не бойся, я постараюсь… Только мне надо всё хорошо объяснить, что делать.
Максим Васильевич принялся подробно объяснять, как соединять разноцветные клеммы с проводами и в какой последовательности:
— Красный провод с красной клеммой, синий с синей, жёлтый с жёлтой и так все до конца.
Потом они несколько минут учили последовательность и наконец Дима повторил всё правильно.
— Молодец! – выкрикнул капитан и поцеловал мальчика. – Ты наше спасение. Пойдём, проводим тебя. По команде начнёшь соединять.
Когда капитан с мальчиком, мамой и стюардессой прошли в хвост самолёта, почти никто не обратил на них внимание. Все заняты своим горем.
Лаз оказался действительно очень узким. Дина снял с себя тонкую курточку и подал маме. Та прижала её к груди и снова разрыдалась. Максим Васильевич ещё раз повторил Диме порядок операций и помог мальчику забраться в лаз. Все замерли.
Прислушиваясь, как постукивают о металлические листы худые детские колени. Всё стихло.
— Я вижу! – закричал Дима. — Вижу клеммы. Провода немного запутаны, но я сейчас всё сделаю…
— Не спеши! – просит капитан. – Помни, начинай с красной клеммы…
Дальше снова тягостное ожидание. Казалось, что прошёл целый час. Терпению вот-вот настанет конец.
Вдруг загорелся свет и послышались радостные вопли.
— Получилось! – радуется капитан и кричит мальчику. – Молодец, сынок!
Счастливая мать улыбается, что всё закончилось, но всех ждало разочарование. Стук и вскрик мальчика привлёк их слух. Все переглянулись. Что-то пошло не так.
Наташа сняла пиджак и заглянула в лаз. Дима лежал без сознания.
— Он жив? Что с моим сыном? – закричала она на капитана, тряся его за руки. — Вы обещали, что он всех спасёт и мы спокойно приземлимся. Он спас, а сам Вы… делайте что-нибудь!
— Что с ним, Наташа? – спрашивает капитан.
— Похоже, что он случайно коснулся какого-то оголённого провода, возвращаясь, — отвечает Наташа. – И его ударило током. Надо доставать …
— Он жив? Верните мне сына! – кричала перепуганная мать.
— Наташ, успокой её, — ответил капитан. – Я в кабину, сообщить на землю, что у нас пострадал ребёнок. Пусть встретит скорая в аэропорту.
Он с трудом отдёрнул от себя руки рыдающей матери и ушёл. Наташа обняла за плечи женщину и повела в салон. Там творилась совершенно противоположная картина. Люди истерично смеялись, поздравляли друг друга и радовались.
Увидев их веселье, Мария – мать Димы крикнула на весь салон:
— Замолчите! Там мой сын! Он спас вас всех, а сам умирает. Как вы можете?
Она заглядывала каждому в лицо, а они отводили глаза. Они действительно рады, что спасены. И не важно чья в этом заслуга.
Наташа накапала матери лошадиную дозу успокоительных, и та заснула. Сама Наташа пошла к пилотам, чтобы уточнить, могут ли они сесть.
— Наташ, всё хорошо. Можешь успокоить пассажиров. Через час садимся. Земля будет нас координировать.
— А, как же Дима? – растерянно спросила она. – Как же мальчик, что лежит там. Возможно ему нужна срочная помощь…
Капитан отвернулся и продолжил вести полёт, а второй пилот встал.
— Пошли. На месте решим, что делать. Жалко мальца, геройский парень.
Они снова пришли к лазу, где остался лежал мальчик. Наташа и Леонид кричали его, но он не отзывался.
— Я так не могу! – заплакала Наташа. – Надо что-то делать.
Она посмотрела на Леонида и начала раздеваться. Сложила стопкой на пол юбку, жакет и рубашку. Ей сейчас не до стеснений.
— Что ты задумала? – не понял Леонид, наблюдая за стюардессой в одном нижнем белье.
— Я попробую дотянуться до него и вытащить, — ответила Наташа. – Подсади меня.
Ползти пришлось совсем не далеко. Вытянув вперёд руки, она нащупала тело мальчика. Оно было почему-то в небольшой липкой луже. Девушка крепко схватила ребёнка за руку и потянула на себя. Поняла, что пятиться не может. Нет места. Теперь необходимо, чтобы кто-то тянул и её за ноги.
Закричала от страха, что сама оказалась в западне:
— Лёня, тяни меня. Я держу мальчика.
Только выбравшись наружу, грязная и растрёпанная она передала ребёнка на руки Леониду и стала одеваться.
— Что с ним? Почему он в крови? – спрашивает она, застёгивая юбку.
— Сильный ожог руки. Ты содрала с него кожу… — ответил он, слушая пульс пострадавшего. – Жив! Он жив!
Наташа побежала за аптечкой, а Леонид делал мальчику массаж сердца. Общими усилиями им удалось перевязать травмированную руку, а главное привести его в чувства.
Позже Наташа навещала Диму в местной больнице и старалась не смотреть его матери в глаза. Стыдно. Они уговорили ребёнка рискнуть своей жизнью, и он чуть не погиб. Из авиации Наташа уволилась. Решила: «Хватит! Последний рейс».
Диме ампутировали обожжённые пальцы руки, и он не стал музыкантом, как мечтал. Наташа ещё долго переписывалась с мальчиком, интересовалась его судьбой.
***
Сейчас ожидая своего сына в аэропорту, она думает о том последнем рейсе.
— Наташа, они уже здесь! – подбежал к ней радостный муж. – Идём встречать.
Он взял жену под руку, и они направились вниз по ступенькам. Им навстречу шла счастливая пара супругов. Впереди, подпрыгивая от избытка чувств, бежал семилетний мальчик. Это был её внук. И точно такого же возраста, как Дима.
Наталья посмотрела на внука и задала себе вопрос: «Как мы могли рисковать жизнью чужого ребёнка? Оправдан ли был этот риск? А, если бы он умер?»
